Мир после: Водный мир - Страница 66

– Это не похоже на добычу пиратов или, тем более, ныряльщиков, – снова проговорил Джеймс, заинтересовавшийся мечом и шлемом.

– Пираты говорили, что грабили древние захоронения, – проговорил Принц. – Но я никогда не слышал о подобном, ведь даже легенды не рассказывают о том, где находится некрополь первых Правящих.

– Говорили, что на острове в центре земли, – проговорила Ксения, – это было в какой-то балладе в одной из книг, что ты мне приносил, Лектус.

– Возможно, в одной из этих книг? – предположила Кристин, беря одну с горстки обменных камней.

– Ладно, – Принц, кажется, единолично решил закончить разговор. – Нужно все это убрать в трюм. Камни нам понадобятся в портах, что делать с остальным – решим потом.

– И с чего это ты тут всем заправляешь? – Джим поднялся со своего места.

– С того, что если я захочу, то тебя выбросят за борт моего корабля, – буднично заметил сын кровососа и ушел с палубы.

Девушки и Лар сложили находки обратно в сундук и мешки, боец подхватил самые тяжелые. Алексис вызвалась помочь с последним мешком: кажется, она сердилась на брата.

– Я загляну к Ярику, а потом примусь за ужин, – Кристин последовала за остальными вниз.

Джеймс с досады махнул рукой и уселся обратно, все время стирая кровь с губы.

– Давай помогу.

Он посмотрел на Ксению, которая села рядом, потом оторвала кусок от рубашки Джима и промокнула ему губу, придержав. Наверное, после приключений в кратере вулкана это все было нормально, но Джеймс все равно немного терялся.

– Все в твоем племени такие несдержанные? – мягко спросила она, убирая руку.

– Кто несдержанный? Я несдержанный? – возмутился Джим, но у него это получилось плохо, так как близость золотоволосой девушки его смущала.

– Зачем ты цепляешь Лектуса? Ты совсем его не знаешь.

– Я и не желаю его знать!

– Упрямец, – мягко улыбнулась Ксения, и Джим тоже расплылся в улыбке, будто ему сделали комплимент. – За что ты его так ненавидишь?

– Кто ненавидит? Я ненавижу? – фыркнул парень, запуская руку в волосы и теребя их. – Надо очень!

– Я же чувствую, – Ксения смотрела перед собой. – Ты выбрал его объектом своего негодования, которое ты испытываешь из-за боли и несогласия с тем, что происходит вокруг тебя.

– Чего?

– Лектус для тебя стал олицетворением всего плохого, что есть в этом мире, – пояснила девушка. – Но не он убил твоих родителей, не он захватил в плен Алексис, не он продал тебя в ту школу. Лектус другой, понимаешь?

– Ну, да, конечно, просто он пока еще не превращен в копию своего папочки, потом он станет таким же кровопийцей, как и все это племя! – Джим рубанул рукой воздух. – Он сын Кровавого Байрока!

– А я его дочь, – мягко заметила девушка. – Но ко мне ты таких чувств не испытываешь, хотя они столь же горячие, как и твоя ненависть к Лектусу.

– С чего ты взяла? – смутился Джим, отводя взгляд. Эта девушка говорила странные вещи.

– Я чувствую тебя.

Яснее парню от этого не стало.

– Понимаешь, как бы это объяснить? – она улыбалась. – У меня есть дар.

– Ты маг? – изумился Джим, подпрыгнув. В наступающих сумерках, задернутых тучами, Ксения казалась солнечным зайчиком.

– Нет, не совсем, – покачала она головой. – Скорее, маги – это люди, а я могу лишь… «видеть» эту магию. Я чувствую души людей, их эмоции, их переживания. Это удивительно, но порою это ужасно больно и страшно. И холодно, – она поежилась, а Джим даже не мог моргнуть, потому что в то, о чем говорила эта удивительная девушка, поверить было сложно.

– И… что ты чувствуешь у меня… в душе?

– Ты… – она некоторое время подбирала слово, – особенный, – брови Джима взлетели удивленно. – Нет, ты особенный для меня, потому что… все твои чувства горячие, даже ненависть, даже боль. Все твои чувства идут от любви, от настоящей человеческой любви, – она говорила поспешно, стараясь объяснить то, что, кажется, объяснить было бы немыслимо. Ну, вот как можно описать чувства людей? Душу? И вообще, что такое душа? – Ты яркий и… горячий, словно река из расплавленного золота, – она выдохнула и посмотрела на него, показывая, что не знает, как еще объяснить. – Поэтому там, в вулкане, ты был мне так нужен, поэтому ты смог меня спасти потом, когда во мне не осталось собственного тепла.

– Ясно, – как-то отрешенно сказал Джим, не зная, как реагировать. Кажется, из всех ее слов он запомнил только то, что он для нее особенный, это рождало какую-то эйфорию.

Ксения улыбалась.

– С твоим появлением здесь мне стало легче, ты… ты перебиваешь тот холод, которым веет от Истера, а иногда и от моего брата.

– Вот, я же говорил, что этот твой Принц…

– Нет, ты не так понял, – она поспешила исправиться, схватив его за руку – ладонь была действительно холодной, хотя, даже несмотря на тучи, было тепло, даже душно. – Они… Истер и Лектус… Они какой-то частью Правящие, и я это чувствую. Истер – по рождению, а мой брат – так как прошел часть Посвящения. Но они не плохие! – поспешила она убедить Джима, хотя ему сейчас вообще не хотелось говорить о полукровке и Принце. – В них есть жар человеческих сердец, но он задавлен холодной расчетливой ясностью рассудка Правящих. И этот рассудок темен, это холодная темная пропасть, и там нет любви, там есть страсть, ледяная, – она вздрогнула, словно вспомнив это. – Истер все время поддается этим чувствам, а мой брат… Он всегда держит себя в руках, обе стороны своей полосатой души. Но он другой, не такой, как, например, Анна, как дети Правящих…

– Я понял, твой брат – ошибка природы, которую случайно закинуло в семью Правящих, – хмыкнул Джим.